Прошло семь лет с момента нашего с ней знакомства. Были проблемы и радости, романтика и быт, ссоры и праздники. Были родственники со всеми их планами в отношении каждого из нас. Из-за моих пришлось переехать из родного дома в съемную квартиру. Из-за ее родни мы не могли никак расписаться и завести семью. Почти все были настороженно-нейтральны, но один из ее братьев начал информационную войну против меня. Ситуация обострялась, мы с Любной не хотели расставаться, но и жить дальше без какой-либо перспективы смысла не было. Решающей, как мне казалось, должна была стать моя поездка в Судан, к ее родителям. «Тут-то они и растают», - подумал я. Она долго сомневалась, хотела попытаться уладить все сама, но я собрался всерьез. В начале июля 2002 г. моя красавица уехала на каникулы в Судан. Я планировал присоединиться к ней там через пару недель.

Предстоящая поездка в Африку вызывала у меня приятную эйфорию. Я с нетерпением ждал встречи с экзотическим миром, о котором много слышал и читал, который видел на фотографиях и по телевизору. Как всегда главной привлекательной чертой этой поездки по моему замыслу должна была стать нетипичность, свобода от штампов. Это не было туризмом по путеводителю, это должна была быть встреча с внутренней стороной местной жизни, которая остается «за кадром» большинства туристических поездок.

Со всеми прелестями самостоятельных вылазок в далекие страны я столкнулся еще не покидая столицы нашей Родины. Поскольку Махмуд – один из знакомых московских суданцев – пообещал мне без проблем организовать суданскую визу за каких-нибудь две недели, я не стал утруждать свою возлюбленную бумажной суматохой в Судане и решил, что обойдусь без приглашения. Впоследствии я еще не раз страдал от своей наивности, но где-то после пятой-шестой неудачи усвоил первые два «суданизма»:

1. Если суданец что-то обещает, это не значит, что он может это выполнить или знает, как тебе помочь, просто он очень хорошо к тебе относится, искренне желает тебе добра и, как любой хороший человек, любит помогать хорошим людям.
2. Если нужно что-то достать, получить, сделать, провернуть, куда-то уехать, с кем-то встретиться, и в этом замешан суданец – умножай сроки выполнения задачи на три.

Во время усвоения этих истин пострадало (и неоднократно) одно животное – это я. Единственное, что меня спасло от полного нервного расстройства, это то, что я сам еще с детства немножко «суданец» (особенно по части «с кем-то встретиться»).

В общем, к 20 июля я совершенно прописался в суданском посольстве, просиживая там по 3-4 часа в день, но никакой визой и не пахло. К этому времени я уже затерзал Любну телефонными звонками, она затерзала своими визитами всевозможных чиновников в Хартуме, те, в свою очередь, затерзали ее обещаниями и рассказами о насущных проблемах суданского делопроизводства. Например, бумага, подписывавшаяся в департаменте «А» в течение 4 дней, не может быть доставлена в отдел «Б» в течение 3 дней потому, что человек, который уполномочен это делать поехал на свадьбу двоюродной сестры в Эль-Обейд, а кроме того, сейчас временно сломалась машина. Но такие серьезные проблемы не сломили волю к победе, которая сообщалась моей подруге посредством мобильной связи прямо от моего пламенного сердца. В конце концов, какой-то уважаемый человек распорядился, чтобы просто хороший человек на мотороллере отвез конверт в отдел «Б». А в это время в Москве, как на сковородке, сидел я и менял дату вылета, снимая «бронь» на билет, весь в ожидании того прекрасного момента, когда отдел «Б» все-таки пришлет факс в московское посольство Судана. За три дня до вылета виза была получена. Поскольку ее номер не соответствовал ни одному из ожидавшихся, историки до сих пор не пришли к единому мнению, какую же визу я получил – ту, которую вез хороший человек на мотороллере или ту, что «без проблем» обещал Махмуд.

За 72 часа мне успелось накупить всяких подарков «семье», гавайскую рубаху, чумовые сандалии, огромный аккумулятор к камере и кучу других, как мне казалось, неотъемлемых атрибутов поездки в жаркие страны. Заодно я заехал оплатить билет, который должен был получить в день вылета в офисе турагентства.

В день вылета я поехал за билетом. Дверь турагентства была закрыта. Подошедший вскоре хозяин конторы, араб из бывших студентов, с сожалением сообщил мне, что замок на железной двери сломался, а билет внутри. До вылета оставалось 5 часов. Следующие полтора часа я наблюдал процесс вскрытия двери. Менялись действующие лица, тактика и стратегия действий, инструменты, стилистика обсуждений и советов. А как менялось мое состояние! От восхищения собственной удачливостью до тихой безобидной истерики с позывами на членовредительство. Чтобы не заскучать, я стал помогать взломщикам. Наконец, дверь сдалась. Грустный араб, косясь на искореженный вход в офис, выдал мне билет. Через минуту я мчался со скоростью 150 км/ч по Ярославке в направлении гаража, где надо было оставить машину. Чтобы отвезти меня в аэропорт, в 18.00 за мной должен был заехать угадайте кто. Звонок Махмуда о том, что я зря его не дождался, застал меня в 18.30 в такси по пути в Шереметьево-1 за кучу денег. До окончания регистрации на рейс оставалось 40 минут.